191104, Санкт-Петербург, Литейный 58+7 (812) 275-38-37borey.info@gmail.com
КУНСТКАМЕРА КОЛИ МАТРЕНИНА объекты
2 – 13 февраля 2016
в залах Галереи
вернисаж 2 февраля в 18.00
Куратор – Вальран
Николай Матренин (1950–2015) – писатель, поэт, фотограф, художник, представитель культуры ленинградского андеграунда. В 1970-х годах играл в неформальных экспериментальных театрах, писал несоветскую прозу, фотографировал нефотогеничную действительность и вообще вел жизнь, недостойную советского человека.
Автор искренне благодарен следующим лицам, организациям и явлениям:
Юре Дышленко за то, что научил не бояться пространства;
Владлену Гаврильчику за науку стратегии постановки предметов в натюрморте и обязательность конфликта между всеми участниками изображения;
Валерию Вальрану за внутреннюю музыкальность живописного ряда;
Фотопроцессу за его недостатки, наблюдая которые автор нашел переход от предмета к не предмету, не вещи, тени, эху;
а также галерее БОРЕЙ.
Николай Матренин
Дебют Николая Матренина как художника состоялся в 1998 году на фестивале «Анатомия современного искусства №1» в галерее «Арт-Коллегия». Ему было 48 лет. Он выставил абстрактную «панораму» (60х180), выполненную на пластике с помощью цветной самоклеющейся поливинилхлоридной пленки. По технике это аппликация, по идеологии – геометрический абстракционизм, по уровню – произведение самобытного сложившегося художника, использующего нетрадиционные материалы. Аналогичные работы вскоре экспонировались на грандиозной выставке «Абстракция в России. ХХ век» в Государственном Русском музее (2001).
Но дело в том, что Н. Матренина до этого знали как писателя и фотографа ленинградского андеграунда. Правда, он никогда не был «чистым» фотографом. В 1970-е он интенсивно занимался фотографией, но использовал её как средство для реализации художественных задач. В пейзажных фотографиях он искал мрачные знаки эсхатологического наследия Петербурга, которые мерцают «на стыке времен». В натюрмортах «одушевлял» и драматизировал жизнь бесполезных предметов непонятного назначения. В абстрактной фотографии утверждал самодостаточность художественной реальности, используя пленку и фотохимию как материалы спонтанного творчества.
Логично было бы уже в конце 1970-х выйти из фотографии и продолжить свои пластические поиски в иных материалах. Однако Н. Матренин на два десятилетия покинул художественное поле – собственная затяжная депрессия вошла в резонанс с упадком последних лет социализма, неразберихой перестройки и анархией «лихих» девяностых.
В 1999 году Николай Матренин начинает четырехчастный цикл коллажей «Экспедиционный отчет» («Altera Aqua», 2000; «Altera Terra», 2001; «Другое небо», 2002; «Огонь»; 2003). Каждая из работ проекта (в цикле более 50 произведений) выполнена на куске стандартных обоев. На обои наклеена различного размера, формы и цвета поливинилхлоридная пленка. При беглом взгляде стилистика работ ассоциируется с геометрическим абстракционизмом, однако экспрессивное сочетание цветов, алогичные формы и иррациональность композиций в целом, убеждают, что мы здесь имеем дело скорее со спонтанным творчеством, которое в наиболее чистом виде проявилось в абстрактном экспрессионизме. «Его стилю свойственен отказ от принципа повторяемости, своеобразное бегство от орнамента. В работах есть нечто общее с минималистским фотоколлажем и джазом в их свободе бессознательного» (Семен Левин «Новый мир искусства», №6. 2000).
Работая с нетрадиционными материалами изобразительного искусства – бумажные обои для облицовки стен и поливинилхлоридная пленка для производства наружной рекламы – Николай Матренин создает безупречные работы в канонах эстетики ХХ века. «Линиями, пятнами, минимальными средствами коллажа автор достигает удивительной глубины и особой значимости пространства» (Надежда Воинова, хранитель живописи Ярославского художественного музея).
С 2005 года Матренин выходит из плоскости в трехмерное пространство и начинает конструировать объекты и ассамбляжи. Он отказывается от бумаги как основы, поскольку нужны более прочные материалы для крепежа – оргалит, дерево, металл.
Художник извлекает из собственной кунсткамеры бесполезных предметов непонятного назначения различные экспонаты и монтирует их на основу. Это фрагменты и детали разных механизмов, изъеденные ржавчиной обрывки металла, куски кожи, пластмассовая кукла, дверная ручка, пружинки, винтики, болтики, проволока, гипсовый ангел, деревянные шурупы, части архитектурного декора, железная маска, коньки, горлышки бутылок, стеклянные шарики и прочий городской мусор, который художник в течение многих лет подбирал на улицах и городских свалках и помещал в свой «музей».
При описании стратегии создания ассамбляжей более уместны музыкальные аналогии. «Всякий найденный на обочине\берегу\речном дне\помойке артефакт обладает кроме внешности определенной частотой, как инструмент в оркестре или голос. Начинаю я с того, кто будет вести основную партию, постепенно добавляя штучки-инструменты, созвучные или диссонансные основной теме, поэтому появляется драматургия, конфликт или созвучие, или аккорд, или скерцо. В какой-то степени это всегда музыкальная импровизация, только на другой шкале частот. Если не забывать, что любая железяка лингвистически значима, то коллектив предметов вполне в состоянии сложиться в некую читаемую\нечитаемую строку или слово, и управлять этим лингво-музыкальным оркестром чрезвычайно интересно» (Н. Матренин).
Импровизационный характер творчества в данном случае очевиден. Запускает этот творческий поток одна штучка-инструмент, которая тянет за собой другую штучку-инструмент со своей мелодической линией и т.д. При такой стратегии невозможно представить или предвидеть заранее результат – все рождается в процессе работы. Если вспомнить, что Николай Матренин в 1975 году сделал серию абстрактных фотографий, используя приёмы экспрессивного абстракционизма, то нужно признать, что в ассамбляже он применил модель спонтанного творчества к городскому мусору, который был героем его фотографических натюрмортов. В ассамбляжах и объектах художник соединяет свои предыдущие достижения в фигуративной и абстрактной фотографии.
Ассамбляж – это не отражение реальности в традиционном понимании, но её специфическая репрезентация через материальные фрагменты жизни, интегрированные с помощью творческой алхимии в художественную реальность. Николай Матренин в данном случае выступает в роли археолога города. В качестве материальных фрагментов он использует «следы того, что исчезло» (Ж. Бодрийяр), т.е. полуистлевшие «останки» жизнедеятельности города. И как бы виртуозно он не эстетизировал эти «продукты полураспада», искореженная и проржавевшая до дыр железяка или гипсовый ангел с отбитыми крыльями остаются, даже если мы не фиксируем специально на этом внимание, на подсознательном уровне знаками распада, метками разложения, смерти.
Помимо памяти вещей есть ещё и память автора, который в прошлом обратил внимание на эту вещь, подобрал, рассматривал, оценивал, хранил ее и затем извлек, чтобы использовать в работе, т.е. предмет помимо собственной истории несет в себе историю автора, «следы» его биографии.
Память – и предмета, и автора – составляет смысловой и символический контекст вещи, её эпифеномен, тогда как визуально дана пластическая определенность объекта – его цвет, форма, фактура и т.д. Задача художника – создание единой пластической структуры из массы предметов и фрагментов, которые репрезентируют разные материалы, фактуры, поверхности, да к тому же ещё различные смысловые и символические контексты.
В 2007 году Н. Матренин создал цикл ассамбляжей на круглых деревянных столешницах. В 2008–2009 работал над грандиозным проектом «домино матренина», в котором с помощью поливинилхлоридной пленки и городского мусора создал эстетически и стилистически безупречные абстрактные композиции на 28 столешницах 120х60 см.
Из 28 костяшек «домино матренина» нет двух, похожих по композиционному построению. В одном случае (№10) автор придерживается минималистического принципа в подборе материала – металлическая маска, чуть сдвинутая вправо по оси симметрии, разделяющей композицию по вертикали на два квадрата, и две небольшие железные нашлепки, которые намечают горизонтальную ось симметрии. В другой работе (№15) – изобразительное пространство строится из более чем 20 металлических «штучек», образующих изощренную композицию. Но, какова бы ни была структура, Н. Матренин относится к каждой «штучке», как ювелир к драгоценному камню, и выявляет её пластическую, фактурную и цветовую уникальность, соотнося, сопоставляя, противопоставляя другим «штучкам». Изъеденное и издырявленное ржавчиной железо, образующее пористую, поглощающую свет поверхность на матовой поливинилхлоридной пленке, противопоставляется блеску золотой фольги, фактура стекла сопоставляется с фактурой металла, теплота кожи соседствует с холодным блеском стали, строгость и определенность формы фрагментов архитектурного декора спорит с хаосом рваного железа.
Каждая «костяшка» домино выглядит так пронзительно красиво, что забываешь о том, что все это великолепие создано из городских отбросов и мусора. Но именно потому, что материал для изощренного эстетического созидания (сфера Эроса) черпается из сферы Танатоса, возникает семантическое, символическое и стилистическое напряжение, мерцающее многоуровневое художественное пространство.
В 2010–2015 годах Матренин продолжил создавать циклы ассамбляжей и отдельные объекты.
В частности выделяется серия ассамбляжей, выполненных на металлических подносах («Пять электрических подносов»), экспонировавшихся в московском Манеже на выставке «Сезон побед» (2013).
Вальран