|
Александр Румянцев родился в Ленинграде в 1951 году.
В 1975 году окончил институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина.
Любой художник в большей или меньшей степени имеет сходство со своими работами. Это относится не только к автопортрету, в котором больше всего заметно сходство со своим автором, художником Александром Румянцевым. За сдержанной выразительностью можно угадать своего рода оторванность от жизни, углублённость в мысли, уход во «внутреннюю эмиграцию». Выполненный в коричневых тонах автопортрет с его резким, могущим о многом рассказать силуэтом, поражает не только внешним сходством. Он глубоко проникает в характер автора, соответствует ему физически и психически. В чём его похожесть с петербургскими или парижскими, израильскими, итальянскими или карельскими ландшафтами? Или его схожесть с песчаными пляжами при дневном и ночном свете, которые созданы минимальным количеством живописных средств, но которые отличает мощная энергия живописи, сочетания плоскостей, цветовых пятен и линий. Или непрекращающееся движение шумно проносящихся мимо автомобилей, световые вспышки уличной рекламы, окон и домов, в которых идёт своя жизнь. Утончённые, экспрессивные персонажи, обнажённые танцующие фигуры; группы людей на улице, лица такие, как если бы они вдруг были схвачены на эскалаторе метро. Чем похожи все эти персонажи, фигуры, лица, пластические конструкции, вариации декоративных форм и линий на художника Румянцева, который изображает их на своих полотнах? В его работах, как и в реальной жизни, заметен тот вид гармонии противоположных, компенсирующих самообладание черт, которые выражаются в страстности красок, и в порывистом живописном почерке. При каждой встрече с художником, случись она в мастерской или на выставке преобладает импрессионистическое впечатление, в основе которого лежат эмоциональные импульсы, живописные потоки. Разумеется, речь идёт не о прямом переносе характера художника в его картину, а прежде всего об определённых художественных ассоциациях. В образе автора, который так ясно выражен в автопортрете, ощущается средоточие эмоций, темперамента, напряжения. Это средоточие в его деревенских ландшафтах, холмах Палестины, или израильских городах в светлых и иногда напряжённых абстрактных тонах создаёт совсем не простую гармонию. В них почти доминирует идея чёткого согласия, почти что гармония противоположностей. Тут можно упомянуть тёмные мистические пляжи с таинственными волшебными огнями или картины из деревенской серии, где чёрные дома в густых сумерках замирают как будто бы настороже. И что касается чёрного цвета: у Румянцева он приобретает ощутимые оттенки, он никогда не выглядит как «оболочка», что говорит о высокой живописной культуре, а также о восприятии достойной традиции ( от Эль Греко до М. Нестерова, А. Родченко, Р. Корина, Ренато Гуттосо…) То же самое в определённом смысле можно отнести и к его зелёным прудам, насыщенным глубоким, объёмным светом, благодаря которому раскрывается его собственная драматургия, его пластическая фабула. В условной мягкости, а также в экспрессии цветовых решений Румянцев, при умеренной страсти и спокойствии, сохраняет ту образную наглядную грань, которая едва избегает «острых углов». Это не результат математических расчётов, а необходимое при композиции чутьё. А также это черта характера. Бескомпромиссность художника Румянцева не агрессивная и не вызывающая. Что касается скульптуры, то даже самые яркие работы не обладают озадачивающим характером. Работам художника в значительной мере присуща фантазия и естественные течения. В абстрактных или приближающихся к абстрактным произведениях, в которых в большей степени доминирует форма, ещё более ощутимы на уровне ассоциаций живые природные потоки. В этом случае он «создаёт композицию», тогда как в примере с деревней, по его словам, « сама природа оказывает более сильное влияние».
|
