191104, Санкт-Петербург, Литейный 58+7 (812) 275-38-37borey.info@gmail.com

Поддержать галерею

Артур Молев. Живопись/графика

30 сентября - 11 октября 2008

«РАДОСТИ»
Живопись/графика
В залах галереи
     
         

Живопись Артура Молева. У нее всегда одни и те же любови: жизнь жадно впитывается ею губкой цвета, яркими красками в избытке наделяет она все, что метется на холст быстрой, страстной до дрожи кистью. Полутона и получувства, спокойствие и размеренность, шепот и придыхание  не в ее духе. У этой живописи всегда узнаваемый голос по накалу страстей и по характерному  густому и хрипловатому, мужественному тембру, впрочем, если вы расслышите в ней неожиданно звонкие детские голоса, то тоже не ошибетесь.
Не каждый Иван-дурак удержит в руках перо жар-птицы, не дается она так просто, а уж если поймал чудо птицу за хвост – хлопот не оберешься. Я не знаю, где и когда в точности подкараулил Артур свою жар-птицу, но могу представить себе, конечно не чисто поле с черным куполом мерцающего звездного неба над ним, а что-то совсем иное: скорее полыхнула она, озарив тайным цветом верхушку стены доходного кирпичного дома где-то на Петроградской  стороне, да так, что и приворотила к себе художника.  Жжется перо, руки от него словно горят, зато кисть в них так и бегает по холсту, летает прямо. Зимой, а ведь зимы на улице Шкапина суровые  бывали (даром, что ли немцы недавно в тамошних трущобах-руинах Берлин сорок пятого года снимали), от него еще и краски на палитре разогревались. Сам художник тоже согреться был не прочь, бывало, для чего скакал на своем верном коньке-горбунке в близлежащий лабаз. Однажды так резво поскакали, что чуть было ступеньки на лестнице дома на Пушкинской 10 не подожгли: искра из-под копыта вылетела и… ничего, обошлось, вот только ступенька одна с тех пор позолочена стоит. Кто ходит мимо, обязательно эту историю с Артуром вспомнит.
Прошли те времена, теперь картинки его по-щучьему веленью, по емелину хотенью по почте из города Амстердама приходят. Открываешь послание, а там другие города, один краше другого стоят, и все вроде как не Петроградская и не Васильевский, а что-то все равно родное видится. А потому что – Оно, — перо то есть, жжется по-прежнему и градус в нем все такой же – как увидишь, не ошибешься, сразу узнаешь.

MENU