РУССКИЙ ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМ
|
||
|
||
Семен Мотолянец Я существую – значит, я есть? Постоянное доказательство собственного существования есть та экзистенция, которая разлита сегодня в мире. Я существую, потому что я вижу отражение в зеркале? Я существую, потому что у меня есть паспорт, а в нем Номер и Серия? Я существую, потому что у меня есть счет в банке? Я существую, потому что имею право политического голоса на выборах? Я существую, потому что я размножаюсь? Я существую, потому что я записан в историю? Никаких гарантий, что ты существуешь – у тебя нет, надо признать это. Череда этих утверждений не может доказать нам что мы существуем. Собственно нам нужен отдельный институт, а в нем большое количество ученых, специалистов которые должны постоянно доказывать нам, что мы существуем. Нам нужен круг признающих наше существование. Такую функцию сегодня выполняет сеть. Сегодня инструмент доказательства существования стал важнее самого существования, переместился в зону информационного поля и превалирование информационного поля над полем реальности ставит вопрос надобности существования последней. Ценность существования, остро ощущаемая в пограничных ситуациях, растворяется в бытовой повседневности. Жизнь человека изобилует такого рода «средним существованием» и поэтому так сложно обнаружить это на территории искусства. Зрителю постоянно нужен спектакль – «переигрывание» в первую очередь, для того, что бы отвлечься и различить разницу от «среднего существования». И чтобы текст не превратился в объяснение своего понимания термина «экзистенциализм», мне хотелось уделить внимание тому месту, где мы живем. Мы живем в удаленном углу. Периферийность нашего существования диктует свои законы. Постоянное оппонирование чему либо: центру, стороне света, верхушкам или низам – уплощает фактуру личного переживания. Недоверие ценности своего присутствия в этом мире мешает Главному монологу, превращая его порой в бессмысленную перебранку (с кем и ради чего не понятно). И я думаю, что это лишь следствие, наметившейся потери интереса к личности как феномену, находящемуся в живом процессе самоконструирования. Ценность существования как-то незаметно стала играть второстепенную роль. Но надо твердо сказать МЫ – ЕСТЬ, с вытекающими из этого утверждения последствиями и ответственностью. Ведь художник, в принципе, только в том качестве художник – в котором «Он может себе позволить…». Творческое обьединение «PARAZIT» Впервые идея художественного паразитирования была воплощена в жизнь в 2000 году участниками группы «Товарищество Новые Тупые» Вадимом Флягиным и Владимиром Козиным. История сегодняшнего «Паразита» началась, когда эта идея была реанимирована в 2004 году художниками Владимиром Козиным, Юрием Никифоровым и Игорем Межерицким, лидерами трех известных, но уже не существовавших на тот момент художественных групп. Следует заметить, что группа художников галереи «Паразит» состоит из абсолютно разных по направленности и технике работы художников. Важным моментом является отсутствие фигуры куратора или какого-либо другого администратора – все вопросы решались исключительно путем коллективного совещания художников. Состав художников галереи время от времени претерпевает изменения, кто-то покидал ее ряды, а кто-то присоединялся. Сформировалась своеобразная «молодежная секция» галереи. Показательно, что возрастная разница между самым младшим и самым старшим членом группы «Паразита» составляет 40 лет. Подобный демократизм – редкое явление в художественной среде Петербурга, где поколения художников нередко «замыкаются» на себе. По сути, галерея «Паразит» представляет из себя свободное товарищество художников, для которых коридор «Борея» стал постоянным выставочным пространством – что не накладывало на них никаких обязательств относительно их индивидуальных проектов. Время от времени художники «Паразита» выходят за пределы коридора, устраивая большие сборные выставки в главных залах «Борея» либо в других галереях города. |