Анна Иконникова БЛИЖЕ ДРУГИХ К ЧЕЛОВЕЧНОСТИ графика, живопись

16 по 27 февраля 2016г.

вернисаж 16 февраля в 17:00
в залах Галереи

Cлово АННА на акварели Анны Иконниковой — это не столько подпись автора, сколько имя самого изображения. Есть художники, которые проявляют себя, набрасываясь на какой-то сюжет, «мотив» и об него плодотворно разбиваясь, а есть художники, исходящие из выражения себя. Но сказать, что Анна Иконникова себя выражает, было бы всё-таки неточностью.

В настоящей живописи есть что-то от первобытного анимизма: чувство, что каждый мазок краски — реальная сила, нечто безусловно энергичное, чуткое к соседству, вступающее в отношения с другими подобными силами на плоскости, осязаемой как нечто, что строго за всем этим присматривает и что всему причиной. Мазки в подлинной живописи вовсе не обозначают, но воплощают вещи, вот здесь же, полностью. Можно даже сказать, что этот анимизм самого материала, родящего формы, — условие живописи, и он обнажён, быть может, более всего в акварели, где первоначальный свет чистого листа совсем не хочет исчезать.

Поль Сезанн вскрывал в своих, всегда натурных, акварелях мировые дуги и стержни, изнутри чувствуя атлантово усилие самого мира состояться, это цветение форм из белизны и в белизну, высекающее из света листа кристаллический полдень. Но есть художники фиксации только своих состояний, действительно выражающие то соотношение сил, что они ощущают как «себя», как некоторое непреодолимое единство «я», которым они озабочены специально. Такие художники запускают, как реагент, в хрупкую среду материала свою эмоцию, а порой само дление, истечение собственной жизни. Наверное, предел этого — Пауль Клее, показавший, что в черепной коробке есть свой пугливый свет, который Клее скрипом грифеля о бумагу выманивал на общий свет мира, приручая.

 

 

 

 

 

 

 

 

Но Анна Иконникова не взбирается на ступени мира (для чего нужно сколачивать свои строительные леса), она не чувствует себя и темницей. Анна Иконникова – прозрачный дом для ветра, расстилающего равнину.

В её случае каждое вздрагивание от соприкосновения  с миром само становится органом зрения. Летучее, как аромат, ощущение этого соприкосновения ищется в его собственной сверхтонкой плоти, за ним начинается погоня, точнее – рывок в него. И это происходит плавно. Движение это летуче, но не опережает события, не пробегает по краскам, и не использует их, бросаясь ими наотмашь, нет, оно входит в краски без суеты, ими само себя ощущает, ими прозревает. В этом интуитивном рывке Анна чаще всего отталкивается от  такой нищей конструкции, как три дерева в ряд, пара кругленьких деревьев, домик или горизонт: иначе единое движение могло бы распасться. Пусть, например, дом этот и был где-то рядом, работой с натуры это не назовёшь. В общем, это не возобновление видимого мира, это оттиски на чувствительной мембране акварельного цвета дыхания-бабочки, дыхания-паруса, дыхания, восхищённого встречей с чем-то. А ещё Анна замирает на вдохе в благоговении от чистоты бумажного лепестка (её лист бумаги может быть и обрывком, который сам – след рывка летящей в воздухе руки).

 

 

 

 

 

 

 

Акварели Иконниковой выявляют характер самой акварели как стихии: пигмент всегда в становлении, он раскрывается и летит в воде. Цвета Анны – прозрачные шлейфы движений её порыва. Белизной листа вдохновенные, цвета разгораются друг для друга, если находятся не рядом; наливаются, натягиваясь лоскутком, при встрече; а то и вовсе опрокидываются друг в друга. Сообщение между собой дарит каждому цвету его личное место, а значит, жизнь, и потому вселяет в зрителя уверенность в том, что здесь каждый цвет – такой, какого нигде больше нет.

Эти акварели полны уважения к воздуху. Даже буквы надписей в них сидят воробьями. Взгляд зрителя делается настороженно-бережным. Его дыхание сужается, как зрачок от света. Движение Иконниковой чисто: оно свободно не только от слепой моторики руки, травмирующей лист, сеющей абстракции и общие места, но даже и от метода (этих строительных лесов). Это каждый раз заново вслушивающееся в шершавую белизну листа движение. Свет, прозрачность, чистота акварелей Иконниковой – вынашиваются именно этим слухом. Цвет окунается в требовательную белизну листа, истончаясь, до и после того как окунётся кистью в воду. «Самовыражение» — там, где этого нет, а слушающий так художник – пребывает в реальности листа, и потому не один. Зритель заворожён этой непреднамеренностью, этой добросовестно, во все глаза прожитой скоростью создания акварели, которую последняя, возникнув, хранит и на себе спокойно, как на ладони, несёт. Он полностью доверяет и решительному завершению работы, когда Анна точно знает, что нетронутый лист будет продолжать её дело в тишине без конца, и потому оставляет сделанное — в его власти. Кажется, что нервы Анны Иконниковой пьют свет и слушают воздух, как тонкие ветки только-только разбуженного весной деревца. На такие ветки с радостью слетаются птицы.

Порыв Анны Иконниковой жив такой уверенностью, которая переходит в самоотверженность, а не в самоуверенность. Её вера в истинность своего движения подкреплена какой-то блаженной, открытой чуду пустотой, где нет незаметно затверженных конструкций, чужих, а притворяющихся своими, нет и страха за спиной. При таких условиях просветы неизвестного в ожидаемом, иначе говоря, чудеса, — сами настигают Анну в работе.

По существу, в живописи, а именно, в тех работах, где возникло непреднамеренное сияние жизни, нет речи о субъекте и объекте, нет этого тягостного разрыва. Но если всё-таки говорить такими категориями, в работах Анны Иконниковой «я» и «не-я»  прислонились друг к другу, как стекло к стеклу, проницаемые светом, который хочется назвать благодатным.

Никита Ткачук

Иконникова Анна Моисеевна — живописец, график, педагог.
Родилась в селе Смоляниново Приморского края в 1950 году.
В 1981–1986 годы училась в Государственном педагогическом институте им. А. И. Герцена. Получила квалификацию учителя изобразительного искусства, черчения и трудового обучения средней школы.
С 1991 года работала в музее «Царскосельская коллекция», преподавала в младших группах Учебной мастерской живописи музея.
С 1992 года является членом Союза художников России.
Участница многочисленных выставок в России и за рубежом.
Работы находятся в музеях и частных собраниях.

 

 

Метки: графика, живопись, Иконникова